Корум окликнул Ралину, желая проститься, но она даже головы от бумаг не подняла, хотя и сидела рядом. Последние записи маркграфа, по всей видимости, заинтересовали ее чрезвычайно.

Корум молча вышел из комнаты и вернулся на бастион.

На берегу ничего не переменилось, только колесница Гландита стояла теперь у самой дамбы. Ряды всадников остались неподвижны. Маленький скрюченный труп Мохнатого Человека из Лаара тоже лежал на прежнем месте.

Снова загремел барабан.

— Почему они стоят? — нервничал Белдан. — Почему не идут в атаку?

— Возможно, причины здесь две, — сказал Корум. — Они надеются, во-первых, запугать нас, а во-вторых — погасить собственный страх.

— Неужели они нас боятся?

— Лесные варвары — вполне возможно. Ты же сам мне рассказывал, что они столетиями жили в суеверном страхе перед обитателями Лиум-ан-Эс. Они, без сомнения, уверены, что мы обладаем некими сверхъестественными средствами защиты.

Белдан не смог сдержать иронической усмешки.

— Ты, кажется, начинаешь наконец разбираться в мабденах, принц Корум. Даже лучше меня.

Корум указал в сторону Гландита:

— Вон тот мабден дал мне отличный урок.

— Он-то явно страха не испытывает.

— Да, мечей он не боится. Зато боится самого себя. По-моему, из всех прочих особенностей мабденов эта — самая разрушительная.

И тут Гландит поднял руку в латной перчатке.

Воцарилась полная тишина.

— Вадаг! — прогремел страшный голос Гландита. — Хорошо ли ты видишь, кто пришел за тобой в этот замок, ставший рассадником зла?

Корум не ответил. Спрятавшись за каменным зубцом, он видел, что Гландит внимательно рассматривает укрепленные стены, надеясь его обнаружить.

— Ты здесь, вадаг?

Белдан вопросительно глянул на принца, но тот продолжал молчать.

— Эй, вадаг, посмотри! Мы убили твоего приятеля-демона! И тебя тоже убьем. И тех отвратительных предателей, что дали тебе убежище. Откликнись же, вадаг!

Корум прошептал Белдану:

— Мы должны как можно дольше тянуть время. С каждой секундой приближается прилив, и дамба скоро скроется под водой.

— Они успеют пойти в наступление до того, как начнется прилив, — сказал Белдан.

— Вадаг! — снова заорал Гландит. — Да ты трус, оказывается! Самый большой трус изо всего твоего трусливого племени!

Гландит повернулся в сторону своего войска, и Корум понял, что сейчас он пошлет его в атаку. Тогда он вышел на открытое место и громко окликнул Гландита.

Голос вадага, хотя в нем явственно слышалось холодное бешенство, звучал точно переливы музыки в сравнении с хриплым рычанием Гландита.

— Смотри, Гландит-а-Краэ, самый уродливый и жалкий из мабденов: перед тобой последний представитель славного племени вадагов!

Гландит в некотором замешательстве закрутил головой, потом разразился злобным хохотом.

— Я-то как раз не урод! У меня руки-ноги на месте! — он сунул руку за пазуху и вытащил какой-то предмет, болтавшийся на шнурке у него на шее. — Может, заберешь это? Вдруг пригодится?

Корум почувствовал во рту привкус желчи, увидев, чем размахивает Гландит. То была его отрубленная рука, уже мумифицировавшаяся; на пальце по-прежнему поблескивало кольцо, подаренное ему сестрой.

— А вот еще, посмотри! — Гландит вытащил небольшой кожаный мешочек и тоже помахал им в воздухе. — Я и глаз твой сохранил!

Корум с трудом сдерживался. Преодолевая подступившую к горлу тошноту, он крикнул:

— Ты можешь получить и все остальные части моего тела впридачу, если развернешь свою орду и уберешься отсюда.

Гландит, закинув голову и глядя в небеса, заржал совсем уж непотребно:

— Ой нет, вадаг! Мои парни не позволят мне лишить их такого боя — не говоря уж о добыче. Они ее много месяцев дожидались и твердо намерены перерезать глотки всем своим заклятым врагам. Мне-то и тебя достаточно. Я давно намереваюсь провести хоть одну зиму в тепле и благодати при дворе нашего короля Лир-а-Брода. А вместо этого стою тут лагерем и мерзну в кожаной палатке. Нет уж! Довольно мы из-за тебя намаялись! Впрочем, обещаю: я убью тебя быстро. Нет у меня времени заниматься всякой изуродованной падалью, — он снова засмеялся. — Ну, так кто у нас теперь недочеловек, а?

— Раз так, ты, должно быть, не побоишься сразиться со мной в одиночку? — крикнул Корум. — Прямо на этой дамбе. Ты, безусловно, добьешься победы очень быстро. А потом можешь предоставить штурм замка своим новым союзникам, а сам вернуться на родину.

Чувствовалось, что при этих словах Гландит напрягся, явно испытывая душевную борьбу.

— Зачем же тебе приносить себя в жертву раньше, чем это станет необходимым? — спросил он.

— Я устал жить калекой, Гландит. Устал бояться тебя и твоих людей.

Но Гландит все-таки опасался подвоха. Он понимал, что Корум пытается выиграть время. С другой стороны, ему, Гландиту, было наплевать, сколько времени и сил потребуется лесным варварам, чтобы взять замок, когда он покончит с этим вадагом.

И предводитель в конце концов решился.

— Ладно, вадаг! — крикнул он. — Ты спускаешься на дамбу, а я велю своим людям держаться во время поединка подальше. Если ты убьешь меня, мои колесницы покинут поле боя, а уж остальные…

— Обещаниям твоим я не верю, — ответил Корум, — но мне совершенно безразлично, что там будет потом. Я спускаюсь.

Он не спешил. Умирать, да еще от руки Гландита, ему вовсе не хотелось. К тому же он прекрасно понимал: если ему улыбнется удача и Гландит будет ранен, то мабдены немедленно бросятся своему вожаку на помощь. Единственное, на что сейчас рассчитывал принц, это выиграть хотя бы несколько часов для защитников замка Мойдел.

Ралина встретила его на лестнице.

— Куда ты направляешься, Корум?

— Иду сражаться с Гландитом. Возможно, в этом поединке я погибну, Ралина, но я никогда не перестану любить тебя.

Маркграфиня застыла в ужасе.

— Нет!

— Это необходимо, Ралина. Иначе защитникам замка не выстоять под напором варваров.

— Нет, Корум, нет! У нас еще есть время… Есть иная возможность обрести помощь… Я нашла кое-что в трактате мужа. Это последнее, что нам осталось.

— Помощь? От кого?

— Я не очень хорошо поняла… Но этот способ знали еще его далекие предки. Это заклятие. Колдовство, Корум.

Вадаг печально улыбнулся.

— Нет никакого колдовства, Ралина. То, что вы называете колдовством, это всего лишь недопонятые обрывки научных знаний, осколки мудрости древних рас.

— Это не имеет к древним расам никакого отношения! Это нечто совсем иное. Заклятие, которое…

Принц двинулся было дальше, но Ралина умоляюще протянула к нему руки.

— Корум, позволь мне испытать заклятие!

Он мягко отстранил ее и с мечом в руке продолжал спускаться по лестнице.

— Хорошо. Пробуй все, что угодно. Но даже если ты и права, тебе все равно потребуется время. Вот я и попытаюсь выиграть его.

Даже улышав за спиной ее сдавленные рыдания, он не остановился, а решительно прошел через вестибюль к огромным главным воротам замка.

Потрясенный стражник выпустил его, и Корум очутился на дамбе. На противоположном конце ее стоял Гландит-а-Краэ. Колесницам было приказано отъехать подальше. Всадники на косматых лошадках тоже подались назад. Тело Мохнатого Человека было небрежно отброшено в сторону. Рядом с Гландитом стоял юный Родлик, держа наготове боевой топор своего хозяина.

Гландит протянул руку и потрепал Родлика по волосам; зубы его обнажились в волчьей ухмылке. Он принял топор из рук пажа и двинулся к принцу.

Корум тоже пошел навстречу своему лютому врагу.

О края дамбы бились волны. Порой в вышине слышался крик морской птицы. Люди по обе стороны хранили полное молчание, внимательно следя, как медленно сходятся двое противников. Наконец они остановились. Их разделяло всего несколько шагов.

Гландит явно исхудал, однако бледно-серые глаза его по-прежнему странно, неестественно ярко поблескивали, а физиономия была такой же красной, с отвратительной нездоровой кожей. Он обеими руками держал топор, опустив его острием вниз и чуть склонив набок голову в шлеме.