Ему все еще было не по себе в компании своих двойников, но он постарался не сосредоточиваться на мысли, что все это должно означать. Он показал вниз и произнес самым непринужденным тоном:

— Темная долина, — Корум посмотрел на альбиноса, покосился на черного великана: лица обоих были полны мрачной решимости. — Мне сказали, что когда-то здесь была деревня. Не очень привлекательное местечко, правда, братья?

— Я видел и похуже, — Эрекозе дал коню шенкеля. — Ну что ж, давайте покончим с… — он пришпорил своего скакуна и бешеным галопом помчался к провалу, зиявшему между скалами.

Корум последовал за ним, хотя и не столь стремительно, а Элрик не торопился совсем. Очутившись в тени утесов, Корум посмотрел вверх. Скалы нависали над головой, почти смыкаясь, только узкая полоска неба виднелась в просвете между ними. А у подножия лежал в руинах город — то, что осталось от него после нашествия Хаоса. Каменные обломки были перекручены и искорежены, словно камни сначала расплавились, а затем снова отвердели. Корум поискал глазами место, наиболее подходящее, с его точки зрения, для Исчезающей башни, и остановился на странной яме, похоже, вырытой совсем недавно. Подойдя ближе, он внимательно оглядел ее. Размерами яма вполне подходила для башни.

— Вон она, яма. Здесь мы и должны ждать — сказал он.

Элрик тоже подошел к яме.

— И чего мы должны здесь ждать, друг Корум?

— Башню. Я так думаю, что, попадая в эту плоскость, она появляется именно здесь..

— И когда же она появится?

— Время неизвестно. Мы должны ждать. А потом, как только мы ее увидим, мы попытаемся проникнуть в нее, прежде чем она снова исчезнет, переместившись в соседнее измерение.

Корум взглянул на Эрекозе. Черный рыцарь сидел на земле, прислонившись к искореженной каменной плите. Элрик подошел к нему.

— Кажется, ты, Эрекозе, терпеливее меня.

— Я научился терпению, потому что живу с начала времен и буду жить до конца времен.

Элрик ослабил подпругу и повернулся к Коруму.

— А кто тебе сказал, что башня появится здесь?

— Колдун, который, так же как и я, несомненно, служит Закону, поскольку я — смертный, обреченный сражаться с Хаосом.

— Как и я, — заметил Эрекозе.

— Как и я, — подхватил альбинос, — хотя я и поклялся служить ему. — Он передернулся и посмотрел каким-то странным взглядом на Корума и Эрекозе. Корум попытался отгадать, о чем тот думает.

— А зачем ты ищешь Танелорн, Эрекозе?

Эрекозе устремил неподвижный взор на узкую полоску света между скалами.

— Мне сказали, что там я могу найти покой и мудрость, средство вернуться в мир элдренов, где живет женщина, которую я люблю. Так как Танелорн существует во всех плоскостях и во все времена, то человеку, который живет там, легче перемещаться между мирами и найти тот, который ему нужен. А что влечет тебя в Танелорн, принц Элрик?

— Я знаю Танелорн и уверен, что ты поступаешь правильно, пытаясь его найти. Моя миссия, кажется, состоит в защите этого города в моей плоскости. Но, может быть, уже сейчас моих друзей там уничтожает то, что было вызвано против них. Я молюсь, чтобы Корум оказался прав, и в Исчезающей башне я нашел средство, с помощью которого смогу победить монстров Телеба К’аарны и их хозяев.

Корум поднес руку Кулла к повязке, прикрывавшей его мертвый глаз.

— Я ищу Танелорн, потому что этот город, как мне говорили, может помочь в моей борьбе против Хаоса, — Корум не стал распространяться о том, что шепотом поведал ему Аркин в Храме Закона.

— Но Танелорн, — возразил Элрик, — не сражается ни с Законом, ни с Хаосом, поэтому-то он и существует вечно.

О6 этом Корум уже слышал от Джери.

— Я знаю, — кивнул он. — Как и Эрекозе, я ищу не мечей, а мудрости.

Когда наступила ночь, они продолжали ждать, карауля по очереди и изредка переговариваясь друг с другом, однако по большей части сидели или стояли, молча глядя на то место, где могла появиться башня.

Корум был отнюдь не в восторге от компании Элрика и Эрекозе: в сравнении с Джери они были невыносимы, и он даже почувствовал легкое раздражение, может быть, потому, что они так походили на него самого.

Но вот на рассвете, когда Эрекозе клевал носом, а Элрик крепко спал, воздух вдруг содрогнулся, и Корум различил знакомые очертания обители Войлодиона Гагнасдиака. Башня материализовалась прямо на глазах.

— Она здесь! — завопил Корум. Эрекозе вскочил, но Элрик только сонно потянулся. — Скорей, Элрик!

Наконец Элрик, стряхнув остатки сна, бросился следом за ними, обнажив, как и Эрекозе, свой черный меч. Оба меча были почти близнецами — черные, устрашающие, сплошь испещренные рунами.

Корум мчался впереди: на сей раз он не намерен был остаться за дверью. Ворвавшись внутрь, он зажмурился от ослепительно яркого света.

— Скорее! Скорее! — закричал он.

Корум вбежал в небольшую гостиную, залитую красноватым светом гигантского масляного светильника, свисавшего на цепях с потолка. Тут дверь захлопнулась, и Корум понял, что они в западне. Он молился всем богам, чтобы у них достало сил устоять против чародейства хозяина башни. Корум уловил какое-то движение в узком оконце в стене башни. Темная долина исчезла, и на том месте, где она была, простиралось теперь море бескрайней синевы. Башня стремительно летела куда-то. Корум молча показал на оконце товарищам. Потом поднял голову и оглушительно крикнул:

— Джери! Джери-а-Конел!

Может быть, тот уже мертв? Корум молился, чтобы это было не так.

Он прислушался: до слуха его донесся какой-то слабый звук — может быть, голос Джери?

— Джери!

Корум рассек воздух своим длинным мечом.

— Войлодион Гагнасдиак? Ты еще здесь? Хочешь попробовать остановить меня?

— Я здесь. Что тебе нужно от меня?

Корум бросился вперед — под островерхую арку, в соседнюю комнату.

Золотое сияние — под стать тому, что он видел в Лимбе, — обрамляло уродливую фигуру Войлодиона Гагнасдиака, карлика, разодетого в шелка, атлас и шкуры горностая. Крохотный меч блистал в его не по росту крупной руке, красивая голова, сидевшая на маленьких плечиках, была горделиво откинута, глаза ярко сверкали под черными, сходящимися на переносице бровями. Войлодион ухмылялся, по-волчьи оскалив зубы.

— Наконец-то кто-то новый скрасит мою тоску. Но положите ваши мечи, господа, прошу вас. Ведь вы мои гости.

— Я знаю, какая судьба ждет твоих гостей, — взорвался Корум. — Послушай, Войлодион Гагнасдиак, мы пришли освободить Джери-а-Конела, которого ты удерживаешь пленником. Отдай нам его, и мы не причиним тебе вреда.

Карлик улыбнулся недоброй улыбкой.

— Однако ведь я силен. Победить меня вам не по силам. Смотрите.

Карлик взмахнул мечом, и молнии заплясали по комнате, вынудив Элрика поднять меч, защищаясь от них. Выглядело это довольно нелепо, и разъяренный Элрик угрожающе двинулся на маленького горбуна.

— Послушай, Войлодион Гагнасдиак, меня зовут Элрик из Мелнибонэ и силы мне не занимать. Я владею Черным Мечом, и он жаждет выпить твою душу, если ты не выпустишь друга принца Корума.

Но карлик не испугался.

— Мечи? Какая в них может быть сила?

— У нас необычные мечи, — прорычал Эрекозе. — И мы перенесены сюда силами, которых тебе не понять. Мы извлечены из своих эпох силой самих богов и доставлены сюда для того, чтобы потребовать от тебя освобождения Джери-а-Конела.

— Вас ввели в заблуждение, — Войлодион Гагнасдиак улыбнулся всем троим. — или вы пытаетесь ввести в заблуждение меня. Этот Джери, должен согласиться, неглупый парень, но зачем он мог понадобиться богам?

Альбинос нетерпеливо поднял меч, и Коруму послышался странный звук, похожий на тяжкий стон: меч словно жаждал крови. Корум даже подумал, что эти мечи — отнюдь не безопасное оружие даже для хозяев.

Но что-то вдруг отшвырнуло Элрика назад, и меч выпал у него из руки. Войлодион Гагнасдиак не сделал ничего особенного: он просто бросил в голову Элрика какой-то желтый мячик, но этого оказалось достаточно.